СДАЙСЯ МНЕ В ПЛЕН…

720611401000100980674no

Сегодня важное событие. Мой внук принимает присягу в г. Иерусалиме у Стены Плача. Это настоящий праздник для всей семьи, торжество и счастье для родных, гордость за взрослого юношу, который готов к любым испытаниям ради своей страны.

Собрались на лобном месте перед Стеной Плача, заняв заранее места, чтобы всё видеть и слышать. Я обратила внимание на пару, стоящую рядом со мной. Подошёл к ним юноша, очень симпатичный и светлый, обнял женщину, а потом подал руку мужчине, и тот, обняв его за шею, что-то шепнул ему на ухо. После этого он поцеловал женщину, и он начал с ними очень интересно общаться: с женщиной - на русском языке, а с мужчиной – на иврите. Через время юноша побежал к ребятам готовиться к присяге.

Женщина повернулась ко мне. Из глаз скатились две слезинки, улыбка осветила её красивое лицо, и она с гордостью сказала: «Это мой сын». Перекинулись несколькими фразами, а потом следили за церемонией принятия присяги солдатами. Прощаясь, обменялись адресами.

Прошло время. Эта пара не выходила у меня из головы. Я решила позвонить по скайпу. Мы проговорили с Ариной (так звали незнакомку) два с лишним часа. Ей хотелось всё рассказать кому-то о своей жизни, чувствах, переживаниях, расставаниях и встречах. А я была благодарной слушательницей.

--Приехала в Израиль с мужем Леонидом и двухлетним сыном Андреем. С Леонидом мы учились в университете вместе на одном факультете. Мы инженеры – механики. Учились в Минске. Я из очень простой семьи. Мама с папой разошлись, когда мне было пять лет, оставили меня у бабушки, маминой мамы, т. к. мама вышла замуж. Отчим не принял меня, я его раздражала своей любознательностью, желанием уделять мне больше внимания, чем ему. Поэтому мама решила, что сохранить нервную систему ребёнка лучше в спокойной обстановке. Выиграл отчим, а я ещё больше – жила у бабушки. Мне было интересно у неё, особенно любила чаепития с её подругами. Они рассказывали столько интересного, от них шла такая доброта, любовь и радость, что и сегодня мне хочется вернуться в мир детства – удивительный мир тепла и нежности. Папа мой уехал на Север, о нём в доме никогда не говорили.

Когда я поступила в университет, я познакомилась с Лёней, своим будущим мужем, мне казалось, что он лучший в мире. Заботился обо мне, обращал внимание на всё: ела или нет, не промокли ли ноги, как спала, нужна ли помощь в учёбе и т. д. Когда мы встретились с Лёней, он ввёл меня в свою семью. Это семья, которой мне так не хватало: мама, папа, две бабушки, дедушки и в центре Лёня. Еврейская интеллигентная, внимательная семья, в которой царила любовь. Поженились после третьего курса. Жили в отдельной однокомнатной квартире. Помогали нам все. Мы заканчивали учёбу, на пятом курсе у нас родился сынок Андрейка. После окончания вуза были сложности с работой, да и жизнь в Минске, где мы жили, непростая. Лёня предложил мне уехать в Израиль, говоря о том, что мы молодые, с высшим образованием, сможем начать жизнь свою, выстраивая её так, как хотим, уйти от опеки родных. Ему очень хотелось быть главой семьи.

Собирались недолго, документы, визы, билеты готовы.

И вот Израиль. Встретили нас радушно. Куда ехать, мы не знали. Выбрали город Бейт –Шемеш. Понравилось название – дом солнца. Здорово! «Наверное, будет всё солнечно и светло»,- мелькнуло у меня в голове. Оформили в аэропорту документы, получили деньги. Нам объяснили наши возможности. Поселились вначале в гостинице, пока нашли съёмную квартиру. Пошли на курс изучения иврита. Сына отдали в семейный детский сад. У нас шок. Столько трудностей навалилось сразу: новый язык, неумение понять, что происходит вокруг, никакой помощи, к которой мы так привыкли. Времени не хватало: учились 6-8 часов ежедневно, обязательно делать уроки 2-3 часа, без этого нельзя, ребёнок, который требовал большого внимания, радовался общению с нами, работа по дому, она бесконечная. Надо было ещё искать работу, чтобы зарабатывать деньги. Какую можно найти работу, не зная языка, не умея общаться на иврите? Лёня, который был такой заботливый и внимательный там, становился отчуждённым, чувствовала, что он пожалел, уехав от любящей семьи родных. Не звенел его голос от радости, не говорил о своей любви ко мне и к Андрейке, не благодарил судьбу, что дала ему возможность уехать в Израиль. Жалел, что я легко согласилась на отъезд с ним в другую страну, что мы сошли с ним на одной остановке, ожидая объятий новой страны. Язык не давался, не понимали мы его, а может, учителя были плохими? А может быть, не хотели? Не смогли? Не получалось. Денег не хватало на оплату счетов, съёмной квартиры, детсада… Ночью моя подушка была мокрой. Лёня молчал. Я боялась что – то сказать ему. Он обещал быть главой семьи, но все решения в семье принимала я. Возвратившись с занятий по ивриту, я оставляла ребёнка с мужем и бежала делать уборку в квартирах и в подъездах, радовалась, что работа находилась. Я училась новому ремеслу, т. к. меня всё время оберегали в Минске от этой работы бабушка и Лёнины родители. Училась мыть полы, раковины, унитазы, окна, использовать специальные средства. Мне помогали учиться работодатели. У меня получалось. Появились деньги, но возвращалась домой уставшая и без сил. Постепенно понимала, что иврит буду знать, если буду работать. И это была ошибка. Сейчас это понимаю. От мужа отдалялась. Когда возвращалась домой, сын и муж уже спали. Утром торопилась всех накормить, отправить Андрея в детсад, а я мчалась на работу. Одну работу я очень ценила: в семь утра приходила в богатый дом, где стирала, гладила бельё, готовила еду, убирала в двухэтажном доме, возвращалась домой поздно вечером. Это было два раза в неделю, в остальные дни мыла подъезды, убирала другие квартиры. Муж продолжал учиться на курсах по изучению иврита, а вечером был дома с ребёнком, который раньше нас абсорбировался к новой стране, языку, друзьям. Я стала похожа на засохший цветок, который остался с осени под первым снегом, цветок потемневший, но, казалось, если к нему прикоснётся солнце, он оживёт, несмотря на то, что болен и без корня. Мы с мужем не были в ссоре, у нас не было всплесков эмоций, но каждый в душе таил столько воспоминаний, что боялся их выплеснуть наружу. Я уже не грустила. Я работала, как вол, ничего не замечая вокруг. Через два года пребывания в стране муж устроился на работу в автосервис, работал по 10-12 часов в день. Мне пришлось оставить несколько работ, т. к. с ребёнком теперь оставалась я. Мы с мужем стали совсем чужими – уходила любовь, внимание, уважение, на этом держится семья. Домой Лёня звонил и говорил, что у нас всё хорошо, убеждая родителей, но, наверное, больше себя.

Прошло пять лет нашего пребывания в стране. Андрей пошёл в школу. Оставила ещё одну работу – сын заканчивал занятия в 12.30. Мужа моего не интересовала семья. Он растерялся. Он чувствовал себя королём там, дома в Минске, где крутились вокруг него все родные и близкие, а тут он не король, и даже не граф. В новой стране он просто простой парень, слесарь в автосервисе, который не может и не хочет помогать строить быт и счастье своей семьи. Через пару месяцев Лёня находит обеспеченную, успешную, удачливую женщину и уходит к ней, объясняя, что помогать пока не может, постарается помочь, когда сын пойдёт учиться.

Так я осталась одна. Работала только тогда, когда сын был в школе. Я разделила свою жизнь на две части: первая часть с Лёней, пусть несчастливая, как я теперь понимаю, но зато с мужем, а вторая часть – неведомый сон для меня. Я говорила себе:

--Ночь, принеси мне красивый сон, а потом преврати его в реальность.

Так я жила, искала более денежную работу. Однажды хозяйка, где я работала, сказала мне:

--Арина, вот телефон. Звони. Этой семье нужна помощь по дому.

И это был роковой звонок. Начала работать у человека, который стоял рядом со мной на присяге сына.

Работала у Шломо, уже имея опыт. Жена его умерла полтора года назад. У него взрослые дети, которые живут отдельно. Я убирала одна, хозяина никогда не было дома. Деньги оставлял в ящике стола. Почти год мы не встречались, он мне доверял. Постепенно навела полный порядок в доме, оставалось время, и я начала готовить еду из продуктов, которые были в холодильнике. Хозяин оставлял уже больше денег, но я не брала, потому что укладывалась в отведённое время. Однажды перед Новым годом он пришёл домой раньше и сказал:

--Арина, спасибо за всё. Хочу сделать тебе подарок.

Он протянул, вернее, подсунул два больших ящика: в одном продукты к празднику, а в другом— косметика, на которую никогда не хватало денег: кремы, шампуни, духи, пудра, лаки для ногтей, муссы и т. д. Я растерялась от неожиданности, а он просто сказал:

---Это от всей души. Я помогу отвезти тебе домой. Не смущайся. На праздник приглашаю тебя и сына поехать в Хайфу, посмотреть Бахайские сады, отдохнуть, а потом пообедать в ресторане.

Это было неожиданно и приятно. Я согласилась. В этот вечер сидели долго на берегу моря, обращая внимание на безоблачное и звёздное небо, полную луну и вели негромкий спокойный разговор.

Жизнь протекала обычно. Шломо не спрашивал о прошлом, он осторожно помогал, боясь случайно спугнуть. Он убирал от меня боль, которая накопилась за предыдущие годы. Шломо приходил в себя после смерти жены. Иногда я ловила на себе его взгляды. Но разница в возрасте, менталитете, языке, укладе жизни…Работала у него уже не один, а два раза в неделю.

Однажды он предложил мне:

-- Арина, снимай у меня квартиру. Платить будешь в два раза меньше, чем платишь сейчас. Я предлагаю вам с сыном две комнаты. Честно говоря, не хочу тебя терять и кому-то отдавать. Сдавайся мне в плен.

Неужели кто-то заботится обо мне и рассмотрел во мне привлекательную женщину?

--Не торопись с ответом! Подумай! Я хочу помочь тебе абсорбироваться в нашей стране. Знай, я жду от тебя решения,-- прошептал Шломо на одном дыхании.

Почти два месяца я думала, советовалась со своими подружками, боялась, что он изменит своё предложение. Мнения были разные. Обиды на мужа, его измена и предательство проходили. Лёня закалил меня. Внутри разливалось тепло, когда вспоминала заботу Шломо . Учились жить по- другому. Отдыхали по субботам. Я увидела такую красивую страну, где каждая травинка, камень, ручеёк—это история. Я удивлялась и радовалась всему. Андрей привыкал к Шломо, говорили они на иврите. А у нас с моим новым другом установился диалог: я - на русском, а он- на иврите. Так мы обоюдно обучались и погружались друг в друга. Постепенно увлекалась его улыбкой, его отношением, он завораживал своим вниманием ко мне. Решилась на переезд к Шломо.

Дорога к его любви была ох, какой непростой! Мы жили уже почти три месяца у него на съёме, я чувствовала его отеческое отношение к нам с сыном, но не больше. Я влюблялась в него. Подарки, цветы, путешествия, шашлыки на природе, знакомство с его детьми - всё было. По ночам я просила его:

--Шломо, найди ко мне дорогу. Она вот. Сделай несколько шагов.

Но ничего не происходило. Мы жили, как квартиросъёмщики, которых очень уважали, но не больше. Шломо предложил мне оставить прежнюю работу, начать осваивать новую специальность – специальность социального работника. Я согласилась. Готовилась к психотестам. Имея высшее образование, поступила на двухгодичные курсы, успешно закончила и стала дипломированным соцработником. Работа с людьми мне нравилась. Сын хорошо учился. Материально стало намного легче. Помогал Шломо. Но личная жизнь так и не состоялась, так казалось мне.

Однажды… Никогда не забуду этот день: всё ночь шёл дождь, а к утру он затих, заснул, а вместе с дождём задремала и я. Осторожно подкрадывался рассвет, заглядывая сквозь плотную штору. И вдруг почувствовала на себе взгляд. Открыла глаза и не поверила - рядом с кроватью стоял Шломо. Сердце моё вспыхнуло, как на пожаре. Я, отбросив одеяло, накинулась на него, страстно целуя и обнимая, потянув в свою неостывшую постель. Я грешила, каялась, любила, была страстной, понимала: наконец, несбыточный сон наяву. Он отвечал мне тем же, и был красивым в своей любви ко мне. Чувствовала, что его любовь ко мне выстрадана. Только сейчас осознала, что он боялся отказа, поэтому не решался подойти ко мне. А я давно была готова совершать ошибки и в мыслях просила от него любви. Так начался наш роман. Разницу в возрасте я не замечала. Не обращала внимание уже ни на уклад, ни на менталитет, ни на статус. Его дети меня приняли.

Я счастлива. Я продрогла, несмотря на жаркий климат Израиля, без любви, без заботы, без тепла. Шломо дал мне всё. Он – бизнесмен, я - соцработник, сын- солдат.

Смотрю на Шломо и так хочу ему сказать о любви, о благодарности, о благородстве. Сегодня, стоя у Стены Плача, я шепчу:

--Спасибо, Лёня, за горечь утрат. Господи, спасибо, что встретила Шломо. Обещаю сделать его влюблённым в себя, хрустальные остатки былой любви разбиты навсегда. Впереди у нас волшебные превращения. Наши одинокие отогревшие сердца нашли друг друга. Это не случайно. Я вовремя сдалась в плен.